С тех пор, как уснула моя красавица - Страница 75

«Вы его нашли?» — перебил следователя Шварц.

«Сейчас наши ребята занимаются этим. И в конце концов, сэр, — он не прошел тест на детекторе».

"Но прошел такой же тест в офисе у адвоката, " — вставил Гомес. Не глядя на партнера, он решил, что пора высказать и свои соображения. «Сэр, я говорил с мисс Керни. Она уверена, что в том, как была одета Этель Ламбстон, что-то не так. Исследование трупа показало, что колготки были порваны в то время, как она одевала их. Когда она натянула колготки на правую ногу, носок зацепился и по всей длине впереди спустилась петля. Мисс Керни утверждает, что Этель Ламбстон не могла выйти на улицу в таком виде. Я тоже так считаю. Женщина, которая уделяет одежде столько внимания, не станет так ходить, тем более, что переодеть колготки — дело нескольких секунд».

«У вас при себе результаты исследования трупа и фотографии из морга?» — спросил Херб.

«Да, сэр».

Взяв конверт, Херб принялся за изучение снимков, стараясь отбросить всякую предубежденность и быть объективным. На первом — рука, лежавшая на земле; далее — скрюченный окоченевший труп, извлеченный из пещерообразного углубления, он уже начал разлагаться. Укрупненным планом показана челюсть Этель, фиолетово-сине-черная, и кровавый шрам на щеке.

Херб взял еще один снимок. Сфотографирован участок от подбородка до основания горла. Комиссар содрогнулся от вида жуткой раны. Независимо от того, что он уже далеко не первый год служит в полиции, подобные свидетельства человеческой жестокости все еще глубоко задевали его.

Но дело было не только в этом.

Херб нервно сжал фотографию. То, как перерезано горло. Этот длинный след от ножа вниз к основанию горла и потом к левому уху — характерный удар — он уже где-то видел однажды точно такой. Херб потянулся к телефону.

Когда комисар Шварц давал запрос в архив, голос его оставался спокойным, несмотря на почти шоковое состояние.

* * *

Нив поняла, что ее мысли совсем далеки от спортивной одежды, которую она собиралась заказывать. Сначала она зашла в «Гарднер Сепарейтс». Шорты и футболки с контрастного цвета куртками смотрелись хорошо и неплохо были пошиты. Она уже представляла себе, как они будут выглядеть в начале лета в витрине, изображающей пляжную сцену. Выбор был сделан, и хотя оставались еще дела, она никак не могла сосредоточить свое внимание. Сославшись на занятость, Нив попросила ее принять в следующий понедельник и почти сбежала от чересчур усердного продавца, который во что бы то ни стало жаждал продемонстрировать ей новые купальники: "Они потрясающие! Вы будете без ума от них. "

Выйдя на улицу, она растерялась. "Лучше всего было бы пойти сейчас домой. Мне надо побыть в тишине, " — сказала она себе. У Нив начинала болеть голова, она чувствовала, как боль, словно обручем, стягивает ей лоб, и подумала, что никогда раньше не страдала мигренями. Она в нерешительности остановилась у входа в здание.

Ей еще нельзя было идти домой. Перед тем, как сесть в машину, миссис Пот попросила присмотреть простое белое платье для небольшого домашнего свадебного торжества. «Только не слишком затейливое, — объяснила она. — Моя дочь разорвала уже две помолвки. Священник помечает теперь день ее венчания карандашом. Но на этот раз, похоже, свадьба все-таки состоится».

Нив планировала поискать платье в нескольких местах. Сейчас она свернула направо, потом остановилась — нет, скорее всего она найдет то, что ей надо в другом месте. Поворачивая, Нив бросила взгляд через дорогу. Парень в сером спортивном костюме и огромных темных очках, с большим конвертом под мышкой и с дурацким панковским гребешком на голове спешил по направлению к ней, лавируя между машинами. На какое-то мгновение их глаза встретились, и у Нив внутри будто звоночек просигналил тревогу. Усилилась стягивающая боль во лбу. Проезжающий мимо грузовик закрыл от нее рассыльного, и, разозлившись вдруг на себя, Нив быстро пошла своей дорогой.

Было половина пятого. Солнце бросало длинные косые тени. Нив поймала себя на том, что чуть ли не молилась, чтобы найти подходящее платье в первом же месте. «И на сегодня — все, — решила она. — Схожу к Салу».

Она припомнила, как тщетно пыталась убедить тогда Майлса, что это очень важно, какая блуза была одета на Этель в день смерти. А вот Сал поймет ее.

* * *

Прямо с ланча Джек Кемпбелл пошел на совет редакторов и пробыл там до половины пятого. Вернувшись к себе в кабинет, он попытался сосредоточиться на почте, отобранной для него Джинни. Письма горой лежали на столе, но Джеку не удалось заставить себя думать о них. Его охватило чувство, что что-то происходит не так, не правильно, что-то ускользает от него. Что?

Вошла Джинни и остановилась в дверях, которые отделяли кабинет Джека от комнаты, где она работала. Женщина задумчиво изучала его. За тот месяц, что Джек принял на себя руководство «Живонс энд Маркс», она успела очень привязаться к новому шефу и восхищалась им. После двадцати лет работы с его предшественником Джинни боялась, что не сможет привыкнуть к перемене или что новый руководитель не захочет оставить прежних работников.

Опасения оказались напрасны. Сейчас она смотрела на него, бессознательно отмечая про себя его со вкусом выбранный темно-серый костюм, и умилялась его по-мальчишечьи свободно завязанному галстуку под незастегнутой верхней пуговицей рубашки. Ей было ясно, что его что-то беспокоит. Он сидел, уставившись на стену, нахмурив лоб, сцепив руки под подбородком. Может, что-то неприятное случилось на собрании? Она знала, что были другие претенденты на этот высокий пост, и они до сих пор таили обиду, считая, что Джек перебежал им дорогу.